Министерство общего и профессионального образования РФ

Пермский государственный технический университет

Кафедра менеджмента

К У Р С О В А Я Р А Б О Т А

ПО КУРСУ: Международный бизнес

НА ТЕМУ: Проблемы внешнеторговой деятельности российских
предприятий

Выполнил: студентка

Специальности “Управление

затратами на п/п” з/о

Черепанова Ирина Ивановна

Проверил: к.э.н., доцент,

Гатина Г.Ф.

ПЕРМЬ,

2001 г.

Оглавление.

Введение ____________________________________________________________2

Развивающиеся страны и Россия: взаимодействие в глобальной экономике__3

Общие контуры экономического взаимодействия __________________3

Международная экономическая интеграция ____________________________7

Сближение внутренних и мировых цен _______________________________10

Приложения _____________________________________________________11

Заключение ________________________________________________________15

Список использованной литературы ____________________________________16

Введение.

Положительные и отрицательные значения концентрируются на разных
полюсах: то, что опознается «как «свое» по культуре или социально
близкое, наделяется положительными значениями; тому, что воспринимается
как чужое и далекое, приписываются отрицательные качества. Из реальных
социальных персонажей постсоветской экономики. К полюсу положительных
значений отчасти тяготеет «народный бизнес» («челноки» и малые
предприниматели), на полюс отрицательных значений притягиваются «новые
русские» и крупные финансовые структуры. /А.Зудин, Общественная
легитимация частного предпринимательства в России // Мировая экономика и
международные отношения, № 11, 2000г./

На рубеже XX и XXI веков мировая экономика стала глобальной.
Плотные торговые, инвестиционные и информационные потоки создают
универсальной экономическое поле, а действующие в нем производственные
корпорации и финансовые институты стирают национальные границы и
устанавливают единые правила игры. Страны, отгородившиеся от глобальной
экономики, отброшены на обочину мирового развития.

Ряд государств частично изолировали свои экономики от глобального
экономического поля. Через ограниченную конвертируемость национальных
валют и определенную закрытость текущего счета платежного баланса, а
также систему ограничений для нерезидентов на фондовом рынке и в сфере
прямых инвестиций эти страны-гиганты обеспечили себе относительную
свободу маневра на внутреннем рынке. Вместе с тем свои внешние связи они
выстраивают в полном соответствии с превалирующими глобальными
закономерностями.

Из-за двойного банкротства российской советской экономики, с точки
зрения как исчерпания внутренних потенций развития, так и буквального
банкротства при взаимодействии с внешним миром (неподъемная
задолженность) отношения России с развивающимися (впрочем, и развитыми)
странами подчинены универсальным правилам игры, может быть, даже в
большей степени, чем взаимодействие по мнениям «развивающиеся страны -
развивающиеся страны» и/или «развивающиеся страны – развитые страны».
Будучи банкротом и докатившись до критической зависимости от импорта
потребительских товаров, промежуточной продукции, машин и оборудования,
Россия в первой половине 90-х годов была вынуждена практически полностью
либерализовать текущие и капитальные статьи платежного баланса и ввести
полную конвертируемость национальной валюты.

1. Развивающиеся страны и Россия: взаимодействие в глобальной экономике.

1.1. Общие контуры экономического взаимодействия.

Россия и взятые в целом развивающиеся страны – равновесные системы
глобальной экономики. Совокупный ВВП развивающихся стран больше
российского в 5 раз, экспорт – в 20 раз, экспорт промышленного
оборудования и транспортных средств – более чем в 50 раз. Приток прямых
иностранных инвестиций в развивающиеся страны превосходит аналогичный
показатель для России более чем в 50 раз, а прямые инвестиции за рубеж –
более чем в 100 раз.

Не в пользу России и двусторонние экономические сравнения. По
объему ВВП и экспорта, притоку инвестиций многие развивающиеся страны
обходят Россию. По общему размещению ВВП Россия в 1999г. уступала
Бразилии, Китаю, Индии, Мексике и Южной Корее. По среднедушевому ВВП,
составившему в том же году по официальному обменному курсу 1245 $ (по
паритетной покупательной способности рубля – 7 100 $), Россия скатилась
в группу государств со средним уровнем развития, пропустив вперед не
один десяток развивающихся стран. В докладе ООН за 1997г., охватывающему
174 страны, России по «индексу человеческого развития» отведено скромное
71-е место. При этом едва ли не по всем значимым позициям положение
России в мировой экономике продолжает ухудшаться.

Начало XXI в. Россия встречает как средняя по масштабам народного
хозяйства страна, которая к тому же серьезно перегружена внешней
задолженностью и безнадежно отсталыми и стремительно деградирующими
основными производственными фондами. Эти реалии и предопределяют
характер и структуру экономического взаимодействия России с
развивающимися странами, многие из которых, напротив, переживают
хозяйственный подъем. Рассмотрим это взаимодействие через призму
торговых, инвестиционных и долговых потоков.

Начнем с торговли. Удельный вес развивающихся стран в российском
экспорте в 1996-1998 г.г. снизился с 18,2 до 16,9 % (таблица1). При этом
экспортные потоки из России сконцентрированы на небольшом числе рынков.
Около 80 % российского экспорта в развивающиеся страны приходится всего
на 10 государств, а почти треть – на Китай.

Примечательно, что относительная значимость экспорта на рынки бурно
прогрессирующих «драконов» и «тигров» Восточной Азии падает. С учетом
того обстоятельства, что ни у одного из крупнейших российских импортеров
(за исключением Кубы) импорт из России не превышает 5 % их совокупного
импорта, это свидетельствует о неспособности российских экспортеров
встроиться в контуры расширенного воспроизводства в наиболее динамичной
зоне глобальной экономики.

В 1998 г. развивающиеся страны обеспечили 14,8 % импорта России по
сравнению с 10,8 % двумя годами ранее. Более 4/5 импортных потоков идут
из десяти государств, то есть импорт России привязан к ограниченному
числу развивающихся стран даже более жестко, чем экспорт. Если исключить
Кубу, значимость экспорта на российский рынок для включенных в таблицу
государств невысока. Иначе говоря, для подавляющего большинства основных
торговых контрагентов из числа развивающихся стран Россия является
второстепенным и третьестепенным партнером.

Структура торговли развивающихся стран и России задана
особенностями экономики последней. С институциональной и структурной
точек зрения российская экономика представлена неэффективным аграрным
сектором, а также, за редчайшими исключениями, отсталой и
нежизнеспособной обрабатывающей промышленностью.

И аграрный и индустриальный секторы, как и стагнирующая социальная
сфера, могут поддерживать свое существование лишь за счет перетока
ресурсов из сырьевых отраслей. Основные же наши партнеры из
развивающихся стран, напротив, отличаются относительно эффективной и
технологически передовой экономической структурой.

От обвальной либерализации российской экономики выиграли наиболее
успешно развивающиеся страны или страны капиталистической полупериферии
– Республика Корея, Сингапур, Тайвань, Аргентина, Бразилия, Турция, а
также КНР и Вьетнам, которые более или менее успешно осуществляют
переход от централизованного планирования к рынку. Их успехи в торговле
с Россией основываются на таких факторах, как наличие динамичного
аграрного сектора, текстильной и легкой промышленности, производства
современных потребительских товаров на базе микрочипов, а также
потребность в импорте сырья.

Не только для развитых, но и для развивающихся стран российская
экономика превратилась (а для унаследованных от советского прошлого
партнеров осталась) преимущественно в источник сырья и рынок сбыта
продовольствия, продукции легкой промышленности и потребительской
электроники.

Российский экспорт в развивающиеся страны представлен
преимущественно нефтью, древесиной и металлами низкой степени
переработки (таблица 2). Совокупный удельный вес этих трех товарных
позиций в российском экспорте в Китай в 1997 г. достигал 55 %, Турцию –
80, Иран – 60, Египет – 55, Республику Корея – 46 и Тайвань – 83 %. В
целом же для десяти включенных в таблицу 2 стран этот показатель
составлял 56,2 %. Доля машин и оборудования в экспорте на их рынки
составляла в 1997 г. всего 9,6 %, лишь незначительно превышая поставки
древесины и целлюлозно-бумажной продукции.

В структуре российского импорта из развивающихся стран преобладали
такие товары, как чай и кофе (Индия и Бразилия), сахар (Куба и
Аргентина), легковые автомобили (Республика Корея и Тайвань), а также
потребительская электроника (Республика Корея, Сингапур и Тайвань). Уд.
Вес продовольствия и напитков в импорте с Кубы достигает почти 100 %, из
Аргентины – 90, Бразилии – 85, Индонезии – 80, Индии – 55 % (таблица 3).
На продовольствие и напитки приходилась треть совокупного импорта России
из десяти ведущих поставщиков.

Итак, российское сырье обменивается на продовольствие и простейшую
промышленную продукцию массового спроса. Такой тип обмена вполне
подпадает под стандартное определение «колониальный», причем в роли
«колонии» выступает Россия.

На первый взгляд широкие возможности Россией открыты в импорте
капитала из развивающихся стран. На 01.07.99г. уд. Вес этих стран в
накопленных в российской экономике прямых инвестициях достигал 33 %
(таблица 4). Однако детализация данных показывает, что основным
инвестором в Россию из числа развивающихся стран был Кипр. Между тем
хорошо известно, что это островное государство выбрано российскими
банками и финансово-промышленными группами в качестве основного канала
для вывоза капитала из отечественной финансовой системы. Проще говоря -
в качестве площадки отмывания капитала, массово бегущего из России, и
придания ему статуса нерезидентского. Впоследствии этот капитал частично
реинвестируется в экономику страны происхождения.

Отмывание капитала через специфические финансовые зоны с
либеральным внешнеторговым, банковским и инвестиционным
законодательством – общепринятая мировая практика. Так, согласно
некоторым оценкам, более половины прямых иностранных инвестиций,
поступавших в китайскую экономику в 90-е годы, на деле имели
континентальное происхождение, и просто рецеклировались в Гонконг.
/China’s Private Enterprise // The Economist, 19.06.1999. p.89/ Кипр,
для того, чтобы играть роль российского Гонконга, существенно
адаптировал свое законодательство и подстроил его под интересы
российских деловых партнеров.

В совершенной российской действительности размытость отношений
собственности, а главное крайне неблагоприятные исходные предпосылки для
становления института частной собственности делают работу через офшор
неизбежной. Только такие способы ведения бизнеса позволяют формирующимся
частным собственникам страховать системные риски. Вместе с тем подобная
интеграция в «серую» зону мировой экономики оборачивается существенными
экономическими потерями для страны происхождения «маятникового»
капитала.

Без учета псевдокипрских потоков, а также ресурсов из некоторых
других офшорных зон и налоговых гаваней глобальной экономики вклад
развивающихся стран в общий приток прямых инвестиций в российскую
экономику падает до 3,6 % или чуть более 350 млн. долл. Около 45 %
приходится на Турцию, примерно 1/5 – на Южную Корею. Еще по 20-35 млн.
долл. инвестировали в Россию Сингапур, Гонконг и КНР. Даже для
отличающихся глобальной инвестиционной агрессивностью турецких и
южнокорейских компаний, не говоря уже о компаниях других НИС, российская
экономика не является привлекательным объектом для инвестирования.

Еще одной формой экономического взаимодействия России и
развивающихся стран являются потоки ссудного капитала. Причем Россия
выступает и как кредитор, и как заемщик. Долговые отношения несут
сильнейший отпечаток недавнего советского прошлого. Особенно это
справедливо в отношении задолженности, оставшейся в наследство от СССР.

Совокупный долг бывших советских партнеров из Третьего мира
оценивается в 100 млрд. руб. Правда, оценка эта весьма условна.
Кредитные соглашения оформлялись в те времена юридически неряшливо и
редко содержали валютную привязку, т.е. фиксацию объема кредита в
твердой валюте. Это дало возможность многим должникам отречься от
обязательств. К тому же подавляющая часть кредитов предоставлялась под
поставки оружия. У большинства бывших советских партнеров в Третьем мире
радикально сменились правительства и режимы, и многие государства
отказались признать военно-политические долги.

Не менее существенно то обстоятельство, что значительная часть
задолженности приходится на так называемые «наименее развитые страны».
Мировое сообщество регулярно списывает задолженность этих государств.
Вступление в Парижский клуб автоматически предполагает, что и России
придется присоединиться к подобной практике.

Следует также учитывать, что при институциональном хаосе,
отсутствие государства (если под государством понимать коллективную
бюрократическую рациональность в духе М.Вебера) и всепроникающей
коррупции, значительная часть долгов многих развивающихся стран бывшему
СССР оказалась приватизирована. По сообщениям российской печати, такая
судьба постигла, например, долги Анголы и Нигерии. /Независимая газета,
16.03.1999; Известия, 04.12.1998/

От СССР унаследован и долг самой России такими странами, как Южная
Корея или Кувейт. Российское правительство охотно получило бы новые
кредиты. Однако число финансовых доноров среди развивающихся стран
невелико, а упомянутые кредиторы озабочены возвратом прежних кредитов.
Например, на начало 1999г. российская задолженность Южной Корее
оценивалась в 1,9 – 1,9 млрд. долл., и стороны вовлечены в трудные
переговоры по погашению этой задолженности. /Лабецкая Е. Поворотный
момент // Время – MN, 26.01.1999г./ Поэтому надежды на то, что
развивающиеся страны выступят в качестве источника свежих займов и
кредитов, беспочвенны.

Сравнительно новой формой взаимодействия в 1995-1998 г.г. стал
приход капитала из развивающихся стран на российский финансовый рынок.
Речь идет главным образом о рынке краткосрочных государственных
обязательств, так как портфельные инвестиции компаний из развивающихся
стран в акции российских предприятий не превышают 100 млн. долл.
(таблица 4). По некоторым данным, в период подъема рынка ГКО-ОФЗ на нем
обращалось до 4 млрд. долл. южнокорейского происхождения. Это, кстати, в
десятки раз превышает объем российско-южнокорейского товарооборота и в
сотни раз – прямые инвестиции южнокорейских чеболей в российскую
экономику. Стоит ли говорить, что движение краткосрочного капитала
независимо от страны его происхождения всецело диктуется
закономерностями функционирования мирового финансового рынка.

Таким образом, экономическое взаимодействие России и развивающихся
стран полностью подчинено глобальным закономерностям, а по своему
характеру и наполнению принципиально не отличается от отношений с
наиболее развитыми мировыми центрами. Здесь нет ничего удивительного,
так как экономическая структура российских партнеров из развивающихся
стран сама представляет собой продукт глобализации. В этом смысле
российскими контрагентами являются национальные экономики, вписанные в
глобальный контекст и развивающиеся в рамках глобальных императивов. При
этом в 90-е годы и российская экономика находится под определяющим
влиянием глобализации. Последняя фактически и сформировала
экономическую и даже социальную структуру постсоветской России. В
ближайшие десятилетия доминирующее воздействие глобализации и на Россию,
и на развивающиеся страны будет лишь усиливаться.

2. Международная экономическая интеграция.

Теорию экономической интеграции разрабатывали в 50-70-е годы многие
исследователи, среди которых наибольший вклад внесли нобелевский
лауреат, голландский экономист Ян Тинберген, британский экономист Дж.
Мид, исследователь венгерского происхождения Б. Балашша, французский
экономист М. Аллэ и некоторые другие авторы.

Интеграция – это выравнивание условий для экономической
деятельности субъектов рынка вне зависимости от того, резидентами какого
из двух или более государств, объединенных в интеграционную группировку,
они являются. /Bela Balassa, The Theory of Economic Integration, London:
George Allen & Unwin, Ltd, 1962. P. 1-2./ В более широком смысле,
интеграция – это «устранение искусственных преград экономической
деятельности и целенаправленное внедрение элементов согласованной или
единой экономической политики». /Jan Tinbergen, International Economic
Integration, Amsterdam; Brussels: Elsevier, 1954. P.95./

Нации участвуют во внешней торговле потому, что это позволяет
потребителям максимизировать потребленную полезность на единицу
использованных ресурсов. Внешнеторговый обмен способен выступать в роли
заменителя НТП. Эффект участия национальной экономики в международном
разделении труда зависит от различия относительных цен на различных
рынках. Международная специализация выгодна и тем странам, у которых
выше производительность труда во всех отраслях экономики.

Страна будет специализироваться на производстве в тех отраслях, в
которых она обладает сравнительным преимуществом. Классическая теория
внешней торговли позволяет нам сделать следующий важный вывод: выигрыш
национальной экономики от внешней открытости, т.е. от ее участия во
внешнеторговом обмене, равен издержкам на производство продукции (в
количестве, равном объему импорта) тех отраслей, в которых страна не
обладает сравнительными преимуществами, за вычетом издержек на
производство продукции (в количестве, равном объему экспорта) тех
отраслей, в которых страна обладает сравнительными преимуществами.

Если в классической теории страна выигрывала от международной
специализации постольку, поскольку минимизировала объемы ресурсов
(издержек) на единицу потребления, то факторной теории речь идет не о
количестве ресурсов, а об их относительных ценах. Внешняя торговля
позволяет национальной экономике уменьшить цену используемых ресурсов на
единицу потребляемого продукта по сравнению с той ценой, которая была бы
уплачена в случае производства этой единицы продукта «у себя дома». Это
– существенное отличие: экономия достигается не на количестве капитала и
труда, входящих в состав комбинированных издержек, она производна от их
относительных цен.

Теория внешней торговли снова нуждается в идее различных ценовых
пропорций как движущей силе международного обмена, однако теперь это уже
пропорции обмена не производственных товаров, а производственных
факторов.

Базовая теория предполагает, что соотношение «технологий» для любых
двух отраслей остается неизменным только в том случае, если нормы
замещения труда и капитала в обеих отраслях равны между собой. В
реальной действительности, однако, нормы замещения в различных отраслях
расходятся. А это означает, что одна и та же отрасль в экономике с
относительно избыточным капиталом может оказаться капиталоинтенсивной, а
в экономике с относительно избыточным фактором «труд» –
трудоинтенсивный. Этим объясняют примеры «парадоксальной» специализации
ряда стран.

Появившийся позднее круг идей известен под общим наименованием
теории торговли между промышленно развитыми странами, или теории
внутриотраслевой торговли. Их отправным моментом является тот факт, что
взаимная торговля между индустриальными странами не связана с различиями
в «наделенности» этих стран факторами производства. Многие продукты
требуют более широкого рынка сбыта, превышающего по емкости внутренний
рынок данной страны, чтобы реализовать экономию на масштабе
производства.

Выигрыш при этом равен издержкам на производство потенциальной
экспортной продукции в условиях закрытой экономики за вычетом
оптимальных издержек на производство этой продукции, т.е. на
производство ее в таком объеме, при котором, благодаря участию
национальной экономики в международной торговле, полностью реализуется
экономия на масштабе. Становится возможной преимущественно
внутриотраслевая торговля в условиях одинаковой «наделенности» торгующих
стран факторами производства.

Пусть ограничения мобильности капитала устранены. В этом случае он
будет перемещаться из той национальной экономики, в которой он является
относительно избыточным, а его цена, равная его предельной
эффективности, ниже, в ту национальную экономику, где он является
относительно скудным фактором производства, а его цена, равная
предельной производительности, выше. В результате с течением времени
будет происходить одновременно относительное и абсолютное выравнивание
цен производственных факторов. Так, в экономике, в которой капитал был
относительно избыточным, его «избыточность» будет снижаться, а
предельная эффективность – возрастать, а значит, относительные цены двух
факторов – сравнительно более избыточного капитала и сравнительно более
избыточного труда – будут постепенно сближаться. В то же время будет
происходить абсолютное выравнивание факторной эффективности (и
соответственно цены) капитала в обеих экономиках. Аналогичным образом на
динамику фактора производства «капитал» воздействует и внешняя торговля.
А значит, мобильность факторов производства и внешняя торговля
оказываются взаимно заменимыми.

Однако возможен механизм, в котором движение капитала и товара
взаимно дополнительны. Это происходит в случае технологического
лидерства.

Капитал, перемещающийся на мировом рынке, имеет двоякую природу.
Потоки финансовых ресурсов первого рода связаны с динамикой
относительной эффективности различных финансовых инструментов. В
статистике международных финансов первому виду соответствуют прямые,
второму – портфельные инвестиции.

Выделяются два уровня объяснения механизма, управляющего движением
финансового капитала. На первом концептуальном уровне принцип действия
международного финансового механизма уровне принцип действия
международного финансового механизма основывается на арбитраже, или
сопоставления доходности двух финансовых инструментов одного вида и
одной срочности, деноминированных в разных валютах и/или обращающихся
на разных национальных рынках. На втором, более глубоком уровне
предполагается, что основным звеном механизма международных финансов
служит не арбитраж между однородными финансовыми инструментами, а
оптимизация портфеля международного инвестора.

Международные финансовые потоки управляются рациональным поведением
всей массы инвесторов на финансовом рынке. Эти инвесторы одновременно
решают двуединую задачу – максимизации ожидаемой доходности и
минимизации ожидаемого риска своего портфеля. Для этого инвесторы
постоянно корректируют структуру портфелей, вызывая колебания спроса и
предложения отдельных финансовых инструментов.

Международная экономическая интеграция – это выравнивание условий
для экономической деятельности субъектов рынка вне зависимости от того,
резидентами какого из двух или более государств, объединенных в
интеграционную группировку, они являются. В более широком понимании
интеграция - это «устранение искусственных преград экономической
деятельности и целенаправленное внедрение элементов согласованной или
единой экономической политики».

Выигрыш от участия страны в таможенном союзе состоит из чистого
выигрыша от «торговлепорождающего» эффекта и чистого выигрыша от эффекта
переориентации торговли. Однако это лишь прямой выигрыш. Заметную роль
играют косвенные формы выигрыша от интеграции. Принципиальную роль
играет в интеграции наличие конкурентной среды. При отсутствии
эффективной конкуренции абсолютно идентичные механизмы интеграции ведут
к прямо противоположным результатам.

Открытая национальная экономика приближается к состоянию
оптимальности постольку, поскольку в ней одновременно достигается
внутреннее и внешнее равновесие. Показателем внутреннего равновесия
служит полная занятость; характеристика внешнего равновесия – нулевое
сальдо текущих статей платежного баланса. Этот подход позволяет
формировать системную государственную политику в отношении
внешнеэкономических связей, основанную на четких национальных
приоритетах в экономике.

3. Сближение внутренних и мировых цен.

Немаловажное значение для финансовой стабилизации сыграло сближение
внутренних цен с мировыми. Несмотря на то что понятие «мировые цены»
весьма условно из-за разнообразия цен на зарубежных рынках, все же
существуют некие усредненные, или базовые цены. Особенно часто они
применяются при сравнении внутренних и мировых цен по топливно-сырьевым
товарам, основным продуктам питания и услугам, то есть тем товарам и
услугам, по которым несложно проводить сопоставления.

В 1994-1995 г.г. к мировому уровню приблизились внутренние цены на
нефть, нефтепродукты и электроэнергию, транспортные тарифы, прокат
черных металлов и другие виды промышленного сырья. Весьма тревожна
высокая доля – до 50% - транспортных тарифов в ценах руды, угля, металла
и металлопродукции по сравнению с 10-20% в зарубежных странах, что
отражает высокую долю «транспортной составляющие» из-за большой
дальности перевозок. Транспортные тарифы для населения, квартплата и
коммунальные услуги остаются значительно ниже мирового уровня главным
образом благодаря дотациям со стороны местных бюджетов. По основным
продуктам питания – мясу, молоку, молочным продуктам и сахару – уровень
цен в России также остается ниже мирового. Однако из-за чрезвычайно
низкой средней зарплаты по сравнению со среднемировым уровнем (200 долл.
в месяц в России и 2-3 тыс. долл. в месяц в Западной Европе) основная
часть населения живет в бедности.

Смысл сближения внутренних и мировых цен состоит в том, что мировой
уровень является естественным «потолком» для внутренних цен. Если
какие-то товары в России становятся немного дороже, чем за границей, то
вслед за этим расширяется импорт и останавливается рост цен.
Естественно, в реальной практике этот механизм подвергается ограничениям
и искажениям, например, ввиду наличия импортных пошлин или колебаний
валютного курса. Поэтому зависимость внутренних цен от мировых
проявляется косвенно, в форме средне- и долгосрочной тенденции.

Несколько сложнее обстоит дело со структурой системы цен, то есть
соотношениями цен на различные товары. В условиях достаточно открытой
экономики (а российская экономика сегодня может быть отнесена к их
числу) соотношения цен на внутреннем и мировом рынках должны сближаться.
Этому способствует влияние экспорта и импорта на внутренние цены. Однако
соотношения цен в большей степени отражают конкретные экономические,
социальные и географические условия каждой страны. Например, в России
это отмеченная выше высокая «транспортная составляющая» и высокая доля
материальных издержек в себестоимости из-за большой ресурсоемкости
производства. Это свидетельствует о том, что цены на внутреннем
российском рынке не могут не отличаться от цен мирового рынка.

Заключение.

Первые четыре-пять лет реформ государство занималось почти
исключительно вопросами общеэкономического содержания и не уделяло
должного внимания положению на предприятиях. Однако неспособность
российской экономики выйти из кризиса во многом связана с тем, что
предприятия не готовы модернизировать производство и увеличить выпуск
продукции в соответствии с требованиями рынка. Этому препятствуют
многочисленные финансовые, правовые и производственные проблемы.

Ведущее место в решении этих проблем занимает дезорганизация
финансов предприятия – взаимная задолженность, задолженность перед
бюджетом, а также неденежные формы расчетов:

расчеты векселями;

взаимные зачеты (например, угольные компании рассчитываются за
электроэнергию поставками энергетических углей на ТЭЦ);

бартер (расчеты путем обмена товарами и услугами).

Бартер является наиболее распространенным видом неденежных
расчетов, причем он зачастую осуществляется не напрямую, а через
посредников, которые специализируются на определенных товарообменных
сделках.

Неденежные формы расчетов преобладают на большинстве предприятий и
обслуживают 70-80 % оборота.

Правовые аспекты реформы связаны прежде всего с преодолением
«размытости» прав собственности. В результате ваучерной приватизации у
предприятия появилось несколько владельцев, чаще всего администрация,
члены трудового коллектива, а также внешние инвесторы. Кроме того,
имеются наемные менеджеры (управляющие), которые располагают реальной
властью на предприятии. При этом идет процесс вторичного
перераспределения прав собственности, обычно в форме постепенного выкупа
акций у работников предприятия. Такая ситуация порождает столкновения
интересов собственников и неопределенность в отношении того, кто же в
конце концов станет владельцем контрольного пакета акций, и мешает
вложению средств в модернизацию оборудования или расширение
производства. Очевидно, что никто не станет осуществлять инвестиции,
пока неизвестен будущий владелец предприятия.

Слабый приток инвестиций в производство во многом обусловлен и
другим аспектом управления приватизационными предприятиями – отсутствием
финансовой прозрачности. Речь идет о том, что на предприятии не налажены
рыночные формы учета и отчетности, позволяющие потенциальным инвесторам
и кредиторам досконально изучить состояние и перспективы предприятия.

Для того, чтобы поощрить скорейшее перераспределение прав
собственности и введение современных форм учета и отчетности,
государство поставило возможность предоставления помощи и льгот
предприятию в зависимость от степени его реформированности. Доступ к
госзаказам, кредитам Мирового банка, инвестициям Минэкономики и другим
финансовым ресурсам государства теперь открыт только для тех
предприятий, которые отвечают критериям наличия «эффективного
собственника» (владельца контрольного пакета акций) и финансовой
прозрачности.

Список использованной литературы.

Развивающиеся страны и Россия: взаимодействие в глобальной экономике //
Мировая экономика и международные отношения, 2000г., № 12.

А.Зудин, Общественная легитимация частного предпринимательства в России
// Мировая экономика и международные отношения, № 11, 2000г.

Лабецкая Е. Поворотный момент // Время – MN, 26.01.1999г.

“Экономика” учебник под ред. А.И. Архипова, А.Н. Нестеренко, А.К.
Большакова, “Проспект”, М., 1999 г.

Независимая газета, 16.03.1999; Известия, 04.12.1998

China’s Private Enterprise // The Economist, 19.06.1999. p.89

Bela Balassa, The Theory of Economic Integration, London: George Allen &
Unwin, Ltd, 1962. P. 1-2.

Jan Tinbergen, International Economic Integration, Amsterdam; Brussels:
Elsevier, 1954. P.95.