Мотив власти
Власть представляет собой явление
многомерное. Феномен власти и неравенство ее распределения между людьми,
социальными группами и государственными институтами с давних времен порождали
столько объяснений, обоснований и сомнений, сколько едва ли вызывало какое-либо
другое явление. Бертран Рассел [В. Russell,   1938]   рассматривал власть как фундаментальное,
объединяющее все социальные науки объяснительное понятие, аналогичное понятию
энергии в физике. Сегодня науки об обществе и поведении в нем еще далеки от
того, чтобы сделать
власть центральным объяснительным
понятием, хотя тенденция к этому уже намечается повсюду. Феномены власти
чрезвычайно сложны, основываются они на повсеместно встречающейся ситуации
социального конфликта, возникающего из-за несовместимости целей различных
людей или средств их достижения [Р. Swingle, 1970;
J. Т. Tedeschi, 1974].
Понятию власти свойствен легкий негативный налет, ибо она обычно связывается с
представлениями о принуждении, угнетении, насилии или несправедливом господстве.
Однако в не меньшей степени к этому понятию относятся позитивно или, по крайней
мере, нейтрально оцениваемые явления, такие, как законное руководство,
авторитет, признанное лидерство, влияние, воспитание, примирение интересов,
групповая   солидарность
[A. A. Berle, 1967].
Прежде чем перейти к рассмотрению того, что следует
подразумевать под мотивом власти, нам необходимо добиться большей ясности в
понимании самого явления, называемого властью. В науках об обществе, в
частности в социологии и политологии, исследователи заинтересованы, прежде
всего, в анализе сложившихся отношений власти и их объяснении
постфактум, в науках же о поведении, и в психологии в том числе, акцент
ставится, скорее, на исследовании процесса использования власти и его предсказаний
[В. Н. Raven, R. W.
Kruglunnski, 1970; W.
E. Pollard, Т. R.
Mitchell, 1972], Различие взглядов на власть с позиции разных дисциплин
станет понятнее из приведенных ниже определений.
Социолог Макс
Вебер: “Власть означает любую закрепленную социальными отношениями возможность
настаивать на своем, даже при наличии сопротивления, независимо от того, в чем
эта возможность выражается” [М. Weber, 1921;
цит. по: М. Weber, 1964b, S. 38].
Философ
Бертран Рассел: “Власть может быть
определена как достижение намеченных эффектов” [В. Russell, 1938, р. 35].
Политолог Р. Э. Дал: “Мое интуитивное представление о власти выглядит
примерно так: А обладает властью над В в той мере, в какой он может заставить В
делать то, что предоставленный самому себе В не стал бы делать” [R. A. Dahl, 1957, р. 202].Психолог Курт Левин; “Власть b над а можно определить, ...как отношение максимальной
силы воздействия b на а ,.. к максимальному сопротивлению со стороны а” [К. Lewin, 1951, р. 336].
Таким образом, во всех случаях о власти
речь идет тогда, когда кто-либо оказывается в состоянии побудить другого
сделать нечто, что этот другой иначе не стал бы делать. Лишь определение
Рассела охватывает более широкий круг явлений. Согласно этому определению,
любое достижение намеченного результата действия уже есть проявление власти—независимо
от того, приводит такое достижение к столкновению с другими людьми или нет.
Понимание власти как некоей всеобщей способности
встречается также и в психологии. Каждый эффект, который производит индивид,
воздействуя на окружающий его мир (причем не только на мир социальных
объектов), определяется его властью, понимаемой как способность, сила или
компетентность. Такое представление о власти свойственно, как было показано
Хайдером [F. Heider, 1958],
наивной теории действия, согласно которой каждое действие вместе со своим
результатом порождается двумя видами факторов—“могу” (can), основывающимся на отношении
власти субъекта (т. е. его сил и способностей) к противодействующим ему
внешним силам, и “старанием” (try),
т. е. решимостью субъекта действовать, определяемой тем, сколько он
вкладывает в это сил (см. гл. 10).
Мотивационная основа
Эта попытка универсального объяснения
взаимодействия субъекта с окружением с точки зрения теории действия имеет
свои аналоги и в теории мотивации. Ими являются, с одной стороны, теории в духе
Уайта [R. White, 1959;
I960], в которых власть (в смысле сил, способностей, компетентности)
понимается как результат некоторого всеобщего фундаментального мотива, с
другой—теории типа концепции Адлера [A. Adlier, 1922], выявляющей особый мотив—стремление к власти и
к превосходству—из первоначальной недостаточности власти. Для Уайта (к его
позиции близки также взгляды Пиаже) [см.: Н. Нескhausen, 1976a] компетентность является
результатом функционального “мотива порождения эффекта” (effectance motive), побуждающего субъекта
постоянно вступать в спор с окружающим миром, в том числе и социальным, ради
усовершенствования своей способности к эффективному действию. Уайт пишет:
Точно так же, как ребенок исследует окружающий его
физический мир, выясняя, что можно сделать с объектами и что те могут сделать
ему, он исследует окружающий его мир людей, научаясь тому, что он может
заставить людей сделать и чего ему следует от них ожидать” [R. White, 1960, р. 104].
В 2-
или 3-летнем возрасте, отмечает Уайт, “ребенок достигает такого уровня
понимания, когда впервые начинает задумываться о своем месте в семье и вообще о
своем отношении к другим людям. До определенной степени он продолжает
экспериментировать с примитивными формами социальной власти, особенно над
другими детьми: он может командовать ими, бить их или угрожать им. Но
одновременно он начинает улавливать природу ролей” [ibid., р. 123].
Адлер [А. Adler, 1922] отошел от своего учителя
Фрейда, сделав центральным объяснительным принципом своего снискавшего
популярность учения о личности вместо сексуального влечения “волю к
власти”. Согласно адлеровской “индивидуальной психологии”, стремлением к совершенству,
превосходству и социальной власти субъект пытается компенсировать
обусловленный своей конституцией дефицит власти, воспринимаемый как
недостаточность своих способностей (отсутствие маскулинности у женщин,
различного рода телесные несовершенства, зависимость ребенка от взрослых) и
переживаемый как комплекс неполноценности.
Обе попытки построения теории на основе связанной с властью
личностной диспозиции едва ли оказали влияние на исследование мотивации.
Уайтовский “мотив порождения эффекта” из-за своей чрезмерной обобщенности (он
мог бы быть основой не только власти, но и других мотивов типа мотивов
достижения и аффилиации) и адлеровское “стремление к власти” в силу своей
применимости в качестве объяснительного принципа к любым мыслимым индивидуальным
различиям чересчур аморфны и многолики. Поэтому, прежде чем выяснять основу
индивидуальных различий применения власти в одних и тех же условиях, нам
представляется необходимым выявить общие предпосылки использования власти.
Начнем с рассмотрения простейшего
случая, когда некто А использует власть, чтобы повлиять на поведение индивида
В. Прежде всего В должен обладать свободой передвижения в психологическом пространстве (в смысле теории поля Левина), т. е. должен иметь возможность
сделать нечто отличное от того, чего от него хочет А (и не должен сам по себе
хотеть осуществить действие, желательное для А). Чтобы направить действие В в
желательном направлении, А должен ввести в психологическое пространство В
дополнительные силы, которые бы превзошли все прочие уже возникшие силы.
Проведенный Картрайтом [D.
Cartwright, 1959a] анализ различных детерминантов, которые с точки
зрения теории поля следует принимать в расчет при подобных ситуационных
влияниях, значительно приблизил нас к достижению понятийной ясности в сфере
феноменов власти. Наиболее важным является следующее. Для обладания властью А
(отдельный человек или социальная
организация)   должен иметь в
своем распоряжении опреде--ленный набор потенциальных действий. Чтобы такое действие
можно было считать применением власти к В, т. е. чтобы оно отклоняло существующие
тенденции поведения В в намеченном А направлении, оно должно отвечать
определенной мотивационной основе В. В противном случае действие А оставит В
равнодушным, не сможет создать в психологическом пространстве В никакой новой
силы. Сразу же следует отметить, что мотивационная основа В, на которую влияет
А своим действием власти (то “ранимое место” В, которое этим действием
поражается”), может состоять из любых мотивов последнего. Таким образом,
действие власти всегда есть цeлeнaпpaвлeннoe использование, мотивов другого
человека, удовлетворяемых или неудовлетворяемых, независимо от их содержания.
Источники власти
Для успешного
воздействия на мотивационную основу другого человека применяющий власть должен
иметь в своем распоряжении определенные ресурсы, т. е. средства подкрепления, с
помощью которых он сможет обеспечить удовлетворение соответствующих мотивов
другого, задержать это удовлетворение или предотвратить его. Такие ресурсы,
особые для каждого мотива, мы будем называть источниками власти. Френч и
Равен [J. R. P. French,
В. Н. Raven, 1959]
выделили пять видов источников власти, позднее Равен и Круглански (В. Н. Raven, A. W. Kruglanski,
1970) дополнили эту классификацию еще одним видом (информационной властью) и
провели дальнейшую дифференциацию видов власти, исходя из последствий
применения власти, связанной с каждым из источников, и “стоимости” этого
применения [ср. также: В. Н.
Raven, 1974]. Мы ограничимся лишь кратким перечислением этих
источников.
1.
Власть вознаграждения (reward power).
Ее сила
определяется ожиданием В того, в какой мере А в состоянии удовлетворить один из его (В) мотивов и насколько А
поставит это удовлетворение в зависимость от желательного для него поведения В.
2. Власть принуждения, или
наказания (coercive power).
Ее сила определяется ожиданием В, во-первых, в той меры, в какой А
способен наказать его за нежелательные для А действия фрустрацией того или
иного мотива, и, во-вторых, того, насколько . А сделает неудовлетворение мотива
I зависящим от нежелательного поведения В. Принуждение здесь заключается в
том, что пространство возможных действий В в результате угрозы наказания
суживается. В пре- ' дельном случае власть принуждения может осуществляться непосредственно физически, например, когда ребенка, который не
хочет ложиться спать, бьют или насильно укладывают в постель.
3. Нормативная власть (legitimate power). Речь
идет об интериоризованных В нормах, согласно которым А имеет право
контролировать соблюдение определенных правил поведения и в случае
необходимости настаивать на них.
4. Власть эталона (referent power). Основана
на идентификации В с А и желании В быть похожим на А.
5. Власть знатока (expert power). Ее сила
зависит от величины приписываемых А со стороны В особых знаний, интуиции или
навыков, относящихся к сфере того поведения, о котором идет речь.
6. Информационная власть (informational power).
Имеет место в тех случаях, когда А владеет информацией, способной заставить В
увидеть последствия своего поведения в новом свете.
Поведение и власть
Теперь мы
можем более детально рассмотреть осуществление власти, исходя из позиции
применяющего ее субъекта. Прежде всего он должен уяснить себе, какие источники
власти он имеет в своем распоряжении, а также принять решение об их использовании.
Одновременно он должен верно оценить мотивационную основу человека, на которого
он хочет оказать влияние, и правильно, т. е. с точки зрения последнего,
определить силу своих источников власти, чтобы в конечном счете избрать
наиболее действенную, обеспечивающую наиболее благоприятное соотношение затрат
и результатов, стратегию их использования [J. W. Thibaut, H. H. Kelley, "1959]. Соотношение затрат и
результатов имеет значение потому, что В может оказать сопротивление воздействию
А и попытаться в свою очередь применить власть. Кроме того, проблема
соотношения затрат и результатов возникает, как указывают Равен и Круглански
[V. H. Raven, А. W. Kruglanski, 1970; В. H. Raven, 1974], в связи с
особенностями различных источников власти.
Так, власть, связанная с вознаграждением и наказанием,
требует от А постоянного контроля за поведением В, кроме того, ресурсы А могут
истощиться, что может вызвать (или повысить) враждебность В к А. Использование
власти знатока, информационной власти и власти эталона таких издержек не
требует.
Последнее, что должен сделать А, чтобы ему удалось без
применения грубой силы использовать свою власть и заставить В
изменить свое поведение в желательном для А направлении, является
перестройка привлекательности решающих для осуществления желательного
для А действия основных и побочных следствий активности В.
Таким образом, деятельность власти, в отличие от
побуждаемых другими мотивами видов поведения, определяется не одним
соответствующим мотивом (мотивом власти), а различными мотивами партнера,
конфигурацию привлекательности которых эта деятельность должна перестраивать.
Как правило, речь идет о введении' дополнительной положительной или отрицательной
привлекательности, по содержанию не связанной с подвергающимся воздействию поведением В и создающей
дополнительные (внешние) последствия желательных или нежелательных для А
действий В. Классический анализ психологической ситуации вознаграждения и наказания
с точки зрения теории поля был дан Левином [К. Lewin, 1931 а].
При этом речь вовсе не идет только о морально нечистоплотных
явлениях типа шантажа или совращения. К рассматриваемой группе процессов
принадлежат также обучение, просвещение, воспитание, ободрение, идущие от
личности учителя. Следует также различать актуальную и потенциальную власть. А
не обязательно должен принимать решительные меры, чтобы показать В те
источники власти, которыми он располагает и которые намерен пустить в ход. Зачастую
В может предвидеть это, основываясь на прошлом опыте или доступной ему
информации. Саймон так поясняет подобную ситуацию:
"Члену организации редко
предъявляются ультиматумы типа “делай то-то и то-то, или будешь страдать от
последствии своего поведения”. Скорее, он сам предвидит последствия
регулярного неподчинения или неумения угодить людям, имеющим возможность
применить к нему санкции. И это предвосхищение, без всяких угроз с чьей-либо
стороны, действует в качестве постоянной мотивации” [Н. A. Simon, 1957, р. 196].
Чтобы связать сказанное выше в единую систему и
продвинуться в анализе дальше, нам будет полезна разработанная Картрайтом [D. Cartwright, 1965] и расширенная Кипнисом [D. Kipnis, 1974] дескриптивная модель отдельных шагов действия
власти (см. рис. 7.4). Прежде всего у применяющего власть субъекта должна
возникнуть мотивация воздействовать на другого человека. Основания, причины и
поводы появления такой мотивации могут быть различными и, кроме того,
по-разному пониматься исследователями. В частности, мотив власти как тенденция
к овладению источниками власти, может быть проявлением универсального
стремления обладать средствами удовлетворения различных потребно:
стей и желаний. Примерно такой точки
зрения придерживается Д. Картрайт:
Все люди склонны влиять на других и стараются занять
влиятельное положение, поскольку стремятся к определенным целям, достижение
которых требует использования влияния” [D. Cartwright, 1965, р. 7].
Те же причины, которые вызывают стремление к
приобретению источников власти, побуждают субъекта приводить ее в действие.
Уже тот фундаментальный факт, что в осуществлении своих целей и
удовлетворении
своих потребностей люди зависят друг
от друга, приводит к мотивации субъекта использовать власть, когда другой
человек сам по себе не способствует удовлетворению потребностей субъекта и
достижению его целей и вольно или невольно препятствует ему. Действие власти
в этом случае призвано сделать другого человека более сговорчивым, уступчивым
и готовым прийти на помощь, а мотивация власти является инструментальной для
иных по содержанию целей и потребностей. Характерным примером такого
инструментального действия власти является ее ролевое использование. От людей,
занимающих руководящие позиции в социальных
группах и организациях (семья, школа, фирма, армейская
служба), ожидается, что они будут заботиться о соблюдении членами этих групп
определенных норм поведения. Поэтому роль наделяет их источниками власти,
дающими возможность корригировать отклоняющееся поведение.
Другая точка зрения на мотив власти связана с
неинструментальным, а значит “внутренним”, его пониманием как стремления к
применению власти ради нее самой. В этом случае мотивирующим является не
столько чувство власти, сколько желанй, сделать ее ощутимой для другого, оказать
влияние на его поведение. Если отвлечься "от инструментальных форм
мотивации власти, то существует, по- видимому, два понимания мотива власти (как
внутреннего” побудителя). Первое связывает его главным образом с
приобретением источников власти, второе—с ее использованием, с| осуществлением
действий власти ради них самих. Оба эти понимания находят, как мы увидим, своих
приверженцев среди исследователей мотива власти: первого придерживается
Верофф [J. Veroff, 1957],
второго— Мак-Клелланд     [D. С. McClelland, 1970, 1975] и Уинтер [D. С. Winter, 1973]. Остается до
сих пор неясным, идет ли здесь речь просто о двух различных аспектах единого
мотива или же о двух отдельных (хотя и тесно
связанных) видах мотива власти. Вернемся к рассмотрению
отдельных шагов действия власти. После того как мотивация власти сложилась,
применяющий власть субъект дает знать (1) объекту воздействия о том, какого
поведения он от него ждет. Если объект воздействия ведет себя в соответствии с
этими ожиданиями, то процесс действования, побуждаемого мотивацией власти, на
этом заканчивается. Если же он высказывает неподчинение (2), то применяющий
власть обозревает, если можно так выразиться, находящиеся в его распоряжении
источники власти под углом зрения того, стоит ли, учитывая особенности
мотивационной основы партнера, пускать их в ход, и если да, то какие именно. В
соответствующем блоке (3) на рис. 7.4 перечислен ряд источников власти, носящих
личностный и институциональный характер. Выбор источников власти зависит,
впрочем, не только от мотивационной основы объекта воздействия, но и от вида поведения, к которому его хотят склонить. Например, если субъект стремится стать объектом любви партнера, то
обращение к личностным источникам власти будет уместнее обращения к
институциональным источникам.
Пуску в ход источников власти могут противостоять
внутренние барьеры (4), которые субъекту удается или не удается преодолеть.
Они могут создаваться страхом перед ответными мерами партнера, боязнью нарушить
использованием власти идеальный образ своего “Я”, слабой уверенностью в себе
и связанным с нею слишком сильным сомнением в возможностях своего воздействия.
Они могут также создаваться противодействием конкурирующих ценностей (например,
антиавторитарных убеждений), связанными с применением власти избыточными
затратами (когда, например, длительное вознаграждение объекта воздействия
может оказаться чересчур дорогостоящим, а контроль за его поведением— слишком обременительным),
институциональными нормами, ограничивающими использование определенных
средств воздействия по отношению к той или иной категории людей. Если
внутренние барьеры не возникают или успешно преодолеваются, субъект применяет
какое-либо средство воздействия (5). Отчасти оно отвечает избранному источнику
власти, отчасти зависит от индивидуальных
особенностей использующего
власть человека, от его восприятия ситуации и от оказываемого партнером
сопротивления [см.: D. Kipnis,
1974]. Начнем с последнего фактора:
вначале, как правило, используются
более мягкие средства воздействия типа убеждения, затем, если сопротивление
партнера не прекращается, субъект переходит к более жестким методам, вплоть до
наказания и насилия. Недостаток умений объекта воздействия применяющий власть
не отличает от слабой мотивации и пытается исправить с помощью мягких мер
воздействия (об оценке достижений другого человека см. также гл. 11). Чем шире
круг подвергаемых влиянию людей, чем они дальше от субъекта и чем в большей
степени анонимны для него, тем к более сильным средствам воздействия он
прибегает. Кроме того, сила используемых средств возрастает вместе с
уменьшением уверенности в себе. Если люди, ощущающие себя слабыми и внешне
контролируемыми, достигают руководящих постов, предоставляющих в их
распоряжение многочисленные институциональные источники власти, то они
избегают личностно опосредованных средств воздействия (типа убеждения), заменяя
их более жесткими институциональными мерами
[В. Е. Goodstadt,   L. A. Hjelle, 1973].
Реакция объекта воздействия (6) зависит от его мотивов и
источников власти. Если он опять оказывает сопротивление, то вся последовательность
событий, изображенных на рис. 7.4, повторяется заново. Когда же его поведение
отвечает ожиданиям использующего власть, то это может быть достигнуто
различными путями. Партнер может проявить уступчивость, но при этом внутренне
озлобиться, может подчиниться ворча, но в глубине души согласиться с воздействием,
может снизить уважение к себе или начать с большим уважением относиться к тому,
кто применил власть, и т.д. Наконец, действие власти ведет к определенным
последствиям для осуществляющего его субъекта. С помощью произведенного им изменения
поведения объекта воздействия он удовлетворил потребность, которую тот
блокировал. Еще важнее может оказаться ощущение своего могущества, ощущение
того, что он уверенно себя держал и произвел впечатление на партнера, рост
самоуважения и т. п. Может также изменяться его восприятие партнера, которому
может быть приписана более зависимая и менее автономная мотивация, может
уменьшаться значимость партнера для субъекта, увеличиваться психологическая
дистанция между ними и т. д.
Индивидуальные различия действий власти:
мотив
власти
Проведенный выше общий анализ
действия власти представляется”нам исходной точкой при ответе на вопрос: чем
могут различаться эти действия у разных людей в одинаковых ситуационных
условиях? Полученный ответ даст возможность построить личностный конструкт
мотив власти”, отражающий индивидуальные различия соответствующего поведения.
Далее нам надо будет рассмотреть, насколько
сконструированные до сих пор средства измерения мотива власти отвечают
особенностям действий власти. При этом по возможности мы будем ссылаться на
данные об индивидуальных различиях, не останавливаясь более подробно на
применявшихся для их измерения методиках.
1. Овладение источниками
власти
Прежде всего между людьми должны
существовать различия в силе стремления к умножению и увеличению своих
источников власти. Уже простое обладание источниками власти и сообщаемое им
ощущение власти может быть конечной целью, достижение которой само по себе,
без всякого применения власти к другому человеку, приносит удовлетворение. С
точки зрения получения удовлетворения от власти чувство обладания ею более
значимо, чем воздействия на других людей. Желанными источниками власти могут
быть престиж, статус, материальное положение, руководящая должность, возможность
контроля над информацией. Так, в работе Уинтера [D. С. Winter, 1973] было показано, что у
студентов, занимающих какие-либо посты в студенческом самоуправлении, уровень
мотивации власти существенно превосходит средний. Высоким мотив власти
оказался также у организаторов-добровольцев программы оздоровления жизни в
крупном городе, игравшей важную роль в местной политике, однако у разного
уровня политических деятелей этого же города этот мотив обнаружить не удалось.
2. Способности
Существуют, по-видимому, различия
между людьми и по степени развития способности к быстрому и безошибочному
определению мотивационной основы другого человека и соотнесению ее со своими
источниками власти для выбора наиболее эффективных и экономичных способов
переструктурирования поля притягательности исходов действия этого человека.
Важным может оказаться и то, насколько субъект в состоянии учесть собственные
источники власти, все средства воздействия и все мотивы другого человека, т.
е. все факторы, определяющие ситуацию воздействия. Подобного рода способностям
и интересам свойствен несколько манипулятивный оттенок; и тем не менее они
непосредственно относятся к психологии мотивации! Примечательно,   что
проведенное Уинтером [D. С. Winter, 1973] выборочное
тестирование обнаружило сильно
выраженный мотив власти у учителей, священников, журналистов и психологов в
отличие от административных служащих, врачей и юристов. В первых четырех
случаях мы имеем дело с явно “манипулятивными” профессиями связанными с воспитанием других людей,
оказанием на них влияния и их изменением. (Прежде всего приходят на ум
клинические психологи, использующие методики модификации поведения, но не следует
упускать и экспериментаторов в области психологии мотивации, которые для
создания у испытуемых мотивации, отвечающей избранному плану эксперимента,
должны заставлять их верить всякой всячине.) Имеются также данные о различии
способностей к быстрой оценке своих источников власти в новой ситуации с
характерными для нее возможностями воздействия. Так, Шнакерс и Кляйнбек [U. Schnackers, U. Kleinbeck,
1975] установили, что испытуемые с высоким мотивом власти активнее ведут себя
в “играх с переговорами” (Con
game), сильнее влияют на своих партнеров, чаще идут на обман и с самого начала нацелены на больший выигрыш.
3. Действия власти
Что может
побуждать субъекта, приносить   ему   удовлетворение? Стремление к обладанию
источниками власти ради связанного с ними ощущения власти мы уже рассмотрели.
Помимо него, приносить удовлетворение может само использование имеющихся
источников власти, обеспечивающее воздействие на мотивационную основу другого
человека, которая направит его поведение в нужную для достижения целей
субъекта сторону. По-видимому, должны существовать индивидуальные различия |не
только в способности, но и в склонности к осуществлению действий власти для
оказания влияния на поведение другого человека. Этот момент весьма существен, поскольку он позволяет, например,
дифференцировать “сильных” и “слабых” политических лидеров. Донли и Уинтер
измерили в своем исследовании
[R. Е. Donley, D.
С, Winter, 1970] силу
мотива власти 12 живших в XX в. американских президентов (с помощью анализа
содержания речей, произнесенных при вступлении в должность) и соотнесли ее с
политической объективностью их деятельности (по оценкам историков), с
вступлением в войну и с масштабами преобразований кабинета. Несмотря на
имевшийся в распоряжении президентов огромный аппарат власти, те из них, кто
обладал, судя по применявшимся показателям, слабым мотивом власти (Тафт,
Гардинг, Кулидж, Гувер и Эйзенхауэр), пускали этот аппарат в ход менее активно,
чем президенты с сильным мотивом власти (Ф. Д. Рузвельт, Трумен, Кеннеди и
Джонсон).
Индивидуальные различия существуют   также,
как   установили Гудштадт и
Хьелле [В. Е. Goodstadt, L A.
Hjelle, 1973], и в предпочтении тех или иных средств воздействия. Эти
авторы предоставили в распоряжение испытуемых с ярко выраженным внешним или
внутренним локусом контроля (по Роттеру) различные источники власти для
воздействия на работника, негативно относящегося к своему делу и плохо его
выполняющего. Оказалось, что испытуемые с , внешним локусом контроля гораздо в
большей степени, чем испытуемые с внутренним контролем, полагаются на
принуждение и наказание (типа угрозы увольнения), последние же сначала пробуют
применить уговоры и убеждение. Поскольку люди с внешним локусом контроля с
детства ощущают себя отчужденными и бессильными, они, по всей вероятности,
считают все способы оказания влияния, за исключением наказания и принуждения,
чересчур слабыми.
Анализ
индивидуальных различий можно бы продолжить, рассмотрев всевозможные комбинации
четырех предпосылок (с разной степенью выраженности) успешного действия власти
распоряжения источниками, власти, способности к перестройке значений
привлекательности в психологическом поле другого человека, стремления
оказывать влияние на поведение другого человека и предпочтения того   или иного средства воздействия. Так,
человек может располагать источниками власти, решимостью применить ее,
адекватным средством воздействия, но при этом не иметь рассмотренных выше
способностей.
4. Моральность
цели
Индивидуальные различия должны
проявляться и в тех целях, ради которых в конечном счете человек стремится применить
власть или оказать влияние на себе подобного. Здесь в круг нашего анализа
вступают оценки, связанные с моральными ценностями. Использование власти может
служить созданию приятных переживаний
подчинения окружающих своей воле и спровоцированной беспомощности
другого человека, что ведет к повышению самооценки. Но оно же может служить
благому делу”, целям группы или организации, “правильно понятым интересам” самого
объекта воздействия. С моральной точки зрения предполагаемые намерения
использующего власть субъекта оцениваются участниками ситуации и сторонними
наблюдателями как “хорошие” или “плохие”, “законные” или “незаконные”.
Именно в этом смысле Мак- ' Клелланд различает два вида мотивов,    называя
их   личностно-ориентированной (P-Power) и социо- j ориентированной властью (S-Power) | [D. С. McClelland, W. N. Davis, R. Ka-lin, Е. Warner, 1972; D. С. McClelland, 1970; 1975]. Мак-Клелланд и
его сотрудники обнаружили, что показатель “задержки активности” в рассказах
ТАТ и других вербальных материалах (частота слова “не”) при высоких остальных
показателях мотива власти коррелирует с обладанием ответственным постом и
небольшим потреблением алкоголя (S-Power), в то время как при отсутствии
задержки активности высокий мотив власти сочетается с чрезмерным потреблением
спиртных напитков, хвастовством престижными вещами, дающим
эрзац удовлетворения чтением порнографических и спортивных журналов, а также
со склонностью к риску в азартных играх (P-Power). Разница этих двух видов
власти может также выявляться введением в разработанные для измерения мотива
власти категории анализа содержания дополнительных категорий, фиксирующих,
например, направлено ли применение власти на достижение собственного блага или блага других людей, сомневается ли
человек в своих источниках власти и своей способности воспользоваться ими. На
основе различения направленности мотива власти на собственное благо или на
благо других людей Мак-Клелланд [D. С. McClelland, 1975] разработал теорию четырех стадий развития “Я”,
которую мы рассмотрим ниже.
Говоря о моральности
намерений, уместно вспомнить и о введенном Тибо и Келли [J. Tibaut, Н. Н. Kelley, 1959]
различения фатального и поведенческого контроля. В случае фатального контроля
А оказывает влияние на последствия действий В, не заботясь ни о его мотивах,
ни о его поступках. В случае поведенческого контроля А влияет на последствия
действий В лишь в той мере, в какой ему предварительно удалось мотивировать В
поступить желательным для себя (А) образом.
5. Страх перед последствиями действий власти
Хотя социальное взаимодействие в ситуации применения
власти не является, в отличие от аффилиативного поведения, симметричным, оно
все же не настолько однонаправленно, как это можно предположить, познакомившись
с рассмотренной выше дескриптивной моделью. Воздействие здесь носит обоюдный
характер. Объект воздействия совершает ответный поступок, он может оказать
сопротивление и в свою очередь использовать власть. В связи с этим индивиды
должны отличаться друг от друга еще и тем, в какой степени возможности и
последствия своего действия власти вызывают у них не только надежды и I
желания, но и опасения. Можно различить пять видов страха власти перед: (1)
разрастанием своих источников власти; (2) их потерей, (3) ее ' использованием,
(4) ответным приме-\ нением власти, (5) безуспешностью \ своего
воздействия на других. ' До настоящего времени ни попыток
дифференцированного    измерения этих
видов страха власти, ни попыток обоснования такого рода классификации не
производилось. Уинтером [D. С. Winter, 1973]
была разработана методика измерения страха власти, имеющая дело, как нам
кажется, главным образом со страхом безуспешности своего воздействия. Об этом
говорит, прежде всего, тот факт, что обнаружившие высокий страх власти студенты
приписывают большую ценность собственной независимости   и
нерегламентированности учебных занятий. Знаменательно, далее, что
младшие сыновья, имеющие нескольких старших братьев и сестер, демонстрируют
более высокий страх власти, чем сыновья, занимающие любую иную позицию в семье.
Им больше всех приходилось на протяжении детства терпеть власть своих более
сильных братьев и сестер, к тому же они обладали наименьшими возможностями
маневрирования в создании коалиций против применяющих власть старших детей.
6. Предпочтение определенных
сфер использования власти
Очевидно, что в различных областях своей жизни люди
совершают неодинаковое количество действий власти. Они могут ограничиваться
сферой личной жизни (воздействием на супруга и детей), профессиональной сферой
(воздействием на подчиненных и коллег), сферой общественной жизни
(воздействием на членов сообществ по интересам, на политические группировки) и
т. д. Вошел в поговорку образ мужа, весьма авторитетного на работе и
смолкающего при виде своей жены. При чисто инструментальном понимании мотивации власти различия действий
власти в разных '^§^ах жизни должны определяться следующими четырьмя факторами:
(1) силой мотива и личностной значимостью целей, достижение которых возможно
лишь при активном содействии другого человека;
(2) отсутствием готовности другого оказать это
содействие по своей воле или сомнением в ней; (3) типом и мощностью источников
власти, дающих возможность удовлетворять или препятствовать удовлетворению
мотивов партнера; (4) находящимися в распоряжении субъекта конкретными
средствами воздействия на мотивационную основу партнера, т. е. средствами,
позволяющими использовать наличную власть. Таким образом, специфичное для той
или иной сферы действие власти основывается на переплетении целого ряда условий.
До сих пор эта совокупность условий, насколько нам известно, не подвергалась
исследованию.
Напротив, при понимании мотивации
власти как актуализации особого мотива власти в качестве предпочитаемых
выступят те сферы жизни, в которых человек располагает максимальными
источниками власти и средствами воздействия, независимо от того, требуется ли
для удовлетворения потребностей субъекта и достижения его целей содействие
другого человека и готов ли этот другой оказать содействие по своей воле или
нет. Существуют данные, показывающие, что сама по себе доступность субъекту
источников власти ведет к увеличению числа действий, нацеленных на оказание
влияния на < себе подобных. Так, Кипнис [D. Kip-nis, 1972] ставил своих испытуемых в позицию менеджера,
указывая в одном случае на широкий спектр санкций, которые они могут
применять к работникам (ситуация власти), в другом—просто предлагая им быть менеджерами
(нейтральная ситуация). Несмотря на то что все работники справлялись со своими
обязанностями удовлетворительно, менеджеры в ситуации власти в два раза чаще
пытались воздействовать на поведение подчиненных, чем в нейтральных условиях.
Определения мотива власти
Теперь, когда на основе общего
анализа действий власти мы выделили шесть параметров индивидуальных различий
мотива власти как личностного конструкта, можно проверить, насколько
определения этого понятия исследователями,
разработавшими методики его измерения, учитывают данные параметры.
Остановимся вначале на точке зрения Мюррея, который еще в 1938 г. [Н. A. Murray, 1938] дал
следующее определение мотива власти, назвав этот мотив потребностью в
доминировании.
Желания
и эффекты. Контролировать свое социальное
окружение. Посредством совета, обольщения, убеждения или приказания воздействовать
на поведение других людей и направлять его. Отговаривать, сдерживать и
запрещать. Побуждать других поступать в соответствии со своими потребностями и
чувствами, добиваться их сотрудничества. Убеждать других в своей правоте...
Действия (общие). Влиять, склонять, вести, убеждать, уговаривать,
направлять, регулировать, организовывать, руководить, управлять, надзирать.
Подчинять, править, властвовать, попирать, диктовать условия. Судить, устанавливать
законы, вводить нормы, составлять правила поведения, принимать решения, разрешать
конфликты. Запрещать, ограничивать, оказывать сопротивление, отговаривать, наказывать,
лишать свободы, заключать в тюрьму. Очаровывать, покорять, заставлять других
прислушиваться к себе, приобретать подражателей и последователей,
устанавливать моду...” [ibid., p. 152].
Этот перечень деятельностей состоит
только из действий власти и в заключение указывает на три из шести ее
источников: нормативную власть, власть принуждения и наказания и власть
эталона. Не рассматриваются обладание источниками власти, способности,
моральность цели, страх последствий применения власти и предпочтение тех или
иных мер.
Определение Вероффа
Следующее определение принадлежит
Вероффу [J. Veroff, 1957],
разработавшему, в отличие от Мюррея, не опросник, а первую основанную на ТАТ
методику измерения мотива власти. Это приводимое ниже весьма краткое
определение он дополняет важными указаниями по категориям анализа содержания,
устанавливающими, какие высказывания следует относить к теме власти:
...Под
мотивацией власти мы будем подразумевать диспозицию, направляющую поведение на
достижение того удовлетворения, которое доставляет контроль над средствами
оказания влияния на других людей” [ibid., p. 1].
Тема власти: ...(а)...
Эмоциональные переживания по поводу достижения или удержами” контроля над
средствами влияния на кого-либо. Персонаж может ощущать удовлетворение,
победив в споре, или же испытывать недовольство, когда ему не удалось
поступить по-своему... Эмоциональные переживания этого рода можно обнаружить
также в утверждениях, выражающих желание не проявлять слабость. Примерами могут
служить оскорбление человека с высоким статусом, стыд за неспособность
настоять на своем или достичь господства, обида при подчинении другому и
желание преодолеть его влияние ...(Ь)... некто, совершающий действия по
поддержанию или достижению контроля над средствами влияния... Персонаж может
добиваться определенного положения, доказывать что-либо, чего-то требовать,
кого-то заставлять ...(с)... межличностные отношения, которые при их
осуществлении определяются в данной культуре по типу: некто, вышестоящий по
контролю за средствами влияния на подчиненное лицо...” [ibid., p. 3,4].
Бросается в
глаза, что обсуждение мотива власти Вероффом все время ведется вокруг
приобретения источников власти, обладания ими, страха их потерять, а также
страха перед ответным использованием власти. (Вспомним, что при рассмотрении мотива
аффилиации мы также столкнулись с разработанной Шипли и Вероффом [Т. Е. Shipley, J. Veroff, 1952]
методикой, измеряющей главным образом тенденции страха.) В стороне остаются
такие параметры, как способности, моральность цели и предпочтение тех или
иных сфер. Сами действия власти оказываются в тени, а на первый план выходят их
следствия и сопровождающие их эмоциональные явления. Что касается источников
власти, то анализируются следующие из них: власть принуждения, нормативная
власть, информационная и отчасти власть знатока. В целом складывается
впечатление, что Верофф воспринимает власть в основном глазами человека,
который, боясь потери своих источников власти, не столько сам ее применяет,
сколько подвергается действиям власти другого. (Как мы увидим ниже, ситуация
актуализации, созданная Вероффом при валидации категорий анализа,
благоприятствует его пониманию мотива власти.)
Не удивительно
поэтому, что ряд полученных с помощью методики Ве-роффа данных выявляет
различные аспекты отсутствия власти у субъекта и страха перед властью другого [J. Veroff, J. В. Veroff, 1972]. Так, Верофф
и его коллеги в ходе общенационального исследования 1957 г. установили повышенную мотивацию власти у людей с
минимальными доходами, низким образовательным уровнем, выросших в распавшихся
семьях, у цветных, а также у вдовцов старше 50 лет   [J. Veroff,   J. W.
Atkinson, S. С. Feld, G. Gurin, 1970; J. Veroff, S. C. Feld, 1970]. Имеются также попытки измерения на основе анализа
хрестоматийных рассказов национального индекса мотива власти (по Ве-роффу) [D. С. McClelland, 1961].
Высокий национальный индекс (в США) мотива власти в период 1944— 1950 гг.
коррелировал с повышением уровня политических волнений и насилия   в
период 1955—1960 гг. [К. Е. Southwood, 1969].
Определение Юлимана
Следующее
определение, которое мы рассмотрим, принадлежит Юлиману [J. S. Uleman, 1966; 1972]. В работе
1972 г. он переименовал измеряемый конструкт из “потребности во власти” (need power) в “потребность
во влиянии” (need influence). Юлиман не дает развернутого определения мотива власти,
однако из разработанных им категорий анализа содержания становится ясно, что
оборонительному”, акцентирующему страх власти пониманию этого мотива Вероффом
он предпочитает “наступательное” его понимание. Об этом свидетельствуют
следующие выдержки из его работы:
...Сторона 1 (С 1) действует в отношении стороны 2
(С2) таким образом, что заставляет С2 реагировать... Действие первой
стороны может быть явным и преднамеренным или произвольным.—...высокий
социальный статус, или престиж. В число индикаторов престижа входят слава,
богатство и положение.—... организация или член организации...—...отсутствие
осуждения, унижения, замешательства, принижения какой-либо участвующей в
ситуации влияния стороны...—...отсутствие мыслей о прошлом...—...отсутствие
страха, боязни и опасений...—...последовательность    действий— реакция... стороны планируют некоторую дальнейшую
активность или ищут ...совета...— ...одна из сторон совершает действие, угрожающее
важным интересам другой стороны, которая отвечает действием, направленным на
нейтрализацию угрозы.—...энергичный отход одной стороны от другой...” [J. S. Uleman, 1972, р. 171, 172]. На первом плане здесь стоят
действия власти, понимаемые как энергичное, создающее взаимные угрозы
взаимодействие, не допускающее никакого страха и требующее мужества от обеих
сторон. Ни один из остальных выделенных нами параметров не учитывается
(возможным исключением является способность “планировать дальнейшую
активность”). Из источников
власти   выделяются власть
вознаграждения и нормативная власть. Ниже мы увидим, что условия побуждения
мотива в валидизирующем
эксперименте также вполне
отвечают избранному автором пониманию власти.
Определение Уинтера
После ряда усовершенствований своей
также основанной на ТАТ методики Уинтер [D. G. Winter, 1973] опубликовал окончательный ее вариант, в
котором частично использовал категории анализа содержания Вероффа и Юлимана.
Коэффициент корреляции с ними категорий Уинтера колеблется от 0,39 до 0,47.
Ниже приводится сначала общее определение Уинтером мотива власти, а далее выдержки
из его категорий анализа содержания:
...Социальная власть есть способность производить
...желаемые эффекты в поведении или переживаниях другого человека” [ibid., р.5].
...Человек
или группа людей ...заботятся об установлении, поддержании или восстановлении
своей власти (т. е. о влиянии, управлении или контроле) над другим человеком,
группой людей или миром в целом... 1. Человек проявляет свою заботу о власти в
действиях... (а) активные насильственные действия, направленные на другого
человека, например нападение... (Ь) оказание помощи, совет, поддержка,
содействие без какой-либо просьбы со стороны другого человека... (с) попытка
управлять другим человеком, либо прямо воздействуя на его поведение или
условия жизни, либо стараясь найти соответствующую информацию...(d) попытка повлиять, убедить, уговорить, подкупить...
пока не достигается согласие... (е) попытка произвести впечатление на другого
человека или на мир в целом... 2. Человек делает нечто, возбуждающее в других
людях сильные положительные или отрицательные эмоции... 3. Некто... заботится о
своей репутации или положении...” [ibid., р.
251—254].
Страх
власти...: (а) связанная с властью цель достигается ради непосредственной или
косвенной пользы доугого человека... (Ь} субъект сомневается в своей
способности влиять, управлять или производить впечатление... (с) автор рассказа
считает, что власть обманчива или что у нее есть свои изъяны...” [ibid., р. 261,262].
Усовершенствованные   категории анализа Уинтера охватывают
гораздо больше феноменов и параметров действий власти, чем категории Вероффа
и Юлимана. В них выделяются приобретение источников власти (конкретные виды не
рассматриваются) и действия власти (главным образом создание впечатления).
Неявно учитывается и способность, ибо действие власти может строиться на
различных мотивационных основаниях, в частности на оказании помощи и поддержки
другому человеку. Кроме того, обращается внимание на моральность цели как в
положительном, так и в негативном отношении. Впрочем, действия власти,
направленные на общественное благо, своеобразно связываются со страхом власти
(точнее, со страхом перед безуспешностью своего воздействия и моральной
сомнительностью использования власти). Предпочитаемые сферы применения власти
не выделяются.
Шнакерс и Кляйнбек [V. Schnackers, U. Kleinbeck, 1975],
работавшие с переведенными на немецкий язык и валидизованными категориями Уинтера,
определяют мотив власти как
...стремление... проводить в жизнь свои намерения и
решения, используя свои возможности контроля над происходящим в социальных
ситуациях, предполагающих различные установки, планы и способы действия. Как
правило, все это влияет на поведение и судьбу других людей” [ibid., p. 301 ].
Это определение еще точнее задает
условия действия власти. А именно применение источников власти (впрочем, их
приобретение не рассматривается, предполагается, что субъект уже обладает ими)
и необходимость свободы действий обеих участвующих в социальном взаимодействии
сторон, при этом неявно указывается также на доступность мотивационной основы
и аспект способностей. Моральность цели, страх перед последствиями применения
власти и предпочитаемые сферы ее использования не учитываются. Особенности
способностей и моральных установок, благоприятствующих при социальном
взаимодействии овладению ситуацией, главным образом в “ситуациях с переговорами”,
проанализировали Кристи и Гейс (R.
Christie, F. L. Geis, 1970) при ва-лидации так называемой шкалы макиавеллизма.
Поскольку к их работе мы еще вернемся, отметим пока яркую выраженность у
макиавеллистов в относительно неструктурированных и эмоциональных социальных
ситуациях не “мягкости обращения” (soft touch), а “синдрома спокойствия” (cool syndrom). Они не позволяют себе
поддаваться эмоциям и чуждым влияниям, не теряют самообладания и быстро
схватывают ситуационные возможности воздействия. В такого рода обстоятельствах
они сохраняют ориентацию не на личность, а на задачу, захватывают инициативу и
в большей степени, чем их партнеры и противники, контролируют и направляют
происходящее в нужную для себя сторону. Эти способности сочетаются с несколько
циничным отношением к другим людям, как к марионеткам. Однако остается
неясным, служат ли все эти признаки показателями сомнительных в моральном отношении
базовых установок или большей по сравнению с другими людьми готовности к
выражению социально неодобряемых мнений.
Типология стадий мотивирования властью
Сравнительно    недавно
Мак-Клелланд вновь обратился к теме действия, побуждаемого мотивацией власти [D. С. McClelland, 1975]. Рассматривая этот
вопрос в более широком, чем это обычно делается, контексте, он критически
отнесся к господствующему в современном обществе и культуре одностороннему пониманию
побуждаемого мотивом власти поведения, как оказания влияния и агрессивного
настаивания на своем. Проанализировав обширный культурно-антропологический и
психологический материал, он постарался показать, что такая односторонность
связана с маскулинизированным идеалом западной культурной традиции, упускающей из виду иначе осуществляемую
власть в восточных культурах (в частности, индийской) и оставляющей без
внимания прежде всего типично женские формы применения власти. Мак-Клелланд
определяет мотив власти
...как потребность, во-первых, чувствовать себя
сильным и, во-вторых, проявлять свое могущество в действии. Влияние на
других людей является лишь одним из многих способов удовлетворения потребности
ощущать себя сильным” [D. С. McClelland,
1975, р. 77].
Это определение перекликается с
нашим различением, с одной стороны, приобретения источников власти и
обладания ими и, с другой— осуществления действий власти. В
обоих случаях целью, к которой в конечном счете стремится человек, является
переживание своей силы”. Анализ Мак-Клелланда строится на 4-стадийной
классификации осуществления власти, восходящей к разработанной Эриксоном [Е.
Н. Erikson, 1963]
психоаналитической теории развития “Я” (или социоэмоционального развития).
Мак-Клелланд различает источники власти и ее объекты, причем и тем и другим
может быть либо сам субъект, либо его окружение. Так возникают четыре стадии
развития мотивированности властью: (I) ассимиляция (intake), (II) автономность (autonomy), (ill)
самоутверждение (assertion)
и (IV) продуктивность (generativity).
Указанные четыре стадии, по мнению
автора, должны представлять собой последовательные этапы созревания, которые
проходит человек в процессе своего развития. Достижение более высокой стадии
не аннулирует предыдущие, они остаются в распоряжении субъекта и могут
актуализоваться в подходящей ситуации. Парадигмой стадии I (“нечто придает мне
силы”) являются отношения матери и ребенка. С позиций ориентации на власть в
последующие годы жизни она означает отношения с людьми, которые могут
поддержать, защитить, вдохновить,
воодушевить, короче, увеличить у индивида ощущение собственной силы
(например, индивид может вдохновиться речью политического лидера). Парадигма
стадии II (“я сам придаю себе силы”) отвечает связанному с обретением
независимости от матери и возрастанием произвольного контроля над своим
поведением среднему периоду детства. Парадигма стадии III (“я произвожу впечатление на
других”) характеризует подростка, для которого перестали существовать
авторитеты, который постоянно меняет друзей, чье участие в соревновании
определяется возможностью одержать верх над другими людьми. Парадигма стадии
IV (“мне хочется выполнить свой долг”) соответствует взрослому состоянию, т. е.
зрелой личности, посвящающей свою жизнь служению какому-либо делу или определенной
социальной группе. Аналогичную теорию развития, впрочем, еще не получившую
эмпирического подтверждения, предложили также Дж. и Дж. Б. Вероффы [J. Veroff, J. В. Veroff, 1971].
Все это лишь очень предварительная схема типологии стадий
власти. Сопоставление ее с нашим списком параметров приводит к выводу об
акценте на приобретении источников власти на стадиях I и II и на действиях
власти на стадиях III и
IV. С точки зрения моральности цели стадия III с ее ориентацией на собственное благо противоположна стадии
IV, для которой характерна направленность деятельности на благо других людей.
Эта противоположность отражается в различении Мак-Клелландом личностно- и
социально-ориентированной мотивации власти. Что касается предпочтения
определенных сфер использования власти, то Мак-Клелланд не скупится на данные,
характеризующие в этом отношении различные стадии; мы, однако, не будем их
здесь рассматривать, отметим только, что им совершенно не принимаются во
внимание ни способности, ни страх перед последствиями использования власти, ни
также важность обратного воздействия и взаимодействия в ситуации осуществления
власти.
Категории анализа содержания ТАТ для измерения особенностей
индивидуального мотива власти на разных стадиях развития разработала Стюарт [A. J. Stewart, 1973]. Для
этого она отобрала из 85 первокурсников Гарварда по 6 человек, наиболее ярко
представляющих каждую из четырех стадий развития “Я” по Эриксону, попытавшись
обнаружить типичные различия между написанными ими рассказами по ТАТ. Связанные
с темой власти различия отдельных стадий выявлялись в четырех направлениях:
(I) отношение к авторитету, (2) отношение к людям и объектам, (3) чувства, (4)
действия. Рассмотрим в качестве примера особенности отношения к авторитету на
разных стадиях: на первой—авторитет приветствуется, на второй—он критикуется,
на третьей—авторитетом возмущаются,
на    четвертой—индивидуальные
авторитеты отчуждаются.
В связи с тем что в категориях Уинтера (так же как и Вероффа
или Юлимана) отдается предпочтение формам выражения мотива власти, характерным
для стадий II и III (a кроме
того, они односторонни с точки зрения предпочтения определенных сфер
использования власти), Мак-Клелланд суммировал значения мотива власти по
Уинтеру с показателями стадий по категориям Стюарт. Использование этого
комбинированного индикатора при анализе данных выборки испытуемых (мужчин и
замужних женщин) выявило, что он несколько сильнее, чем простой индекс мотива
власти, коррелирует с теми многочисленными показателями вопросников и
материалов ТАТ, которые зарекомендовали себя ранее в качестве отражающих
специфику стадий. Это      видно      из
приведенных в табл. 7.4 результатов, показывающих, что учет специфики
проявлений мотива власти на разных стадиях может повышать коэффициент
корреляции значений этого мотива с другими проявлениями поведения власти.
Параллельно с
анализом обширного биографического и культурологического   материала
Мак-Клелланд [D.
С. McClelland, 1975]
попытался выявить ролевую специфику женской формы власти. Для этого он выделил
из форм поведения, более свойственных испытуемым-женщинам, чем
испытуемым-мужчинам, такие, которые оказывались выраженное при высоком мотиве власти.
Коэффициенты корреляции связанных с властью форм
поведения с простым и комбинированным (учитывающим специфические для каждой
стадии показатели) показателями мотива власти для 85 мужчин и 115 замужних
женщин
[D. С. McClelland, 1975, р. 45] Формы поведения Мотив власти Мотив власти плюс специфические показатели мужчины женщины мужчины женщины Стадия I: чтение описывающей власть литературы 0,13 0,11 0,27" 0,27" Стадия II: контролируемый гнев 0,15 0,12 0,22" 0,17 Стадия III: нескрываемый гнев, направленный на другого человека 0,07 0,04 0,10 0,17 Стадия IV: членство в организациях -0,01 0,23" 0,12 0,30""
Независимо от
мотива власти более типичными для женщин оказались следующие особенности: сила
воодушевления, вызываемого другими людьми, членство в различных организациях,
склонность откладывать все до последнего момента, любовь к детям и готовность
добровольно ухаживать за ними. При усилении мотива власти в пользу женщин
увеличивались различия в таких характеристиках, как соблюдение диеты,
количество наличных денег, большее ежедневное потребление жидкостей, большая
готовность завещать свой труп медицине. Основываясь на этих результатах,
Мак-Клелланд пришел к выводу, что мотивация власти способствует проявлению
традиционно женской роли, связанной с поддержанием в семье контактов и
благоприятной эмоциональной атмосферы (т. е. осуществлению действий,
направленных главным образом на снятие напряженности и отдачу). Он пишет:
Поскольку их роль традиционно состояла в обеспечении
социальных и эмоциональных ресурсов семьи, женщины взаимозависимы и особенно
заинтересованы в людях и самом протекании жизни; именно мотивация власти
концентрирует их внимание на расширении источников соучастия” [ibid., p. 94]. “Женское ролевое поведение заслуживает более
позитивного и простого обозначения. Это не только отсутствие свойственной
мужчинам напористости, оно подразумевает взаимозависимость, создание
возможностей для развития и самоотдачу” [ibid., p. 96].
Резюме
Подводя итоги критическому анализу
определений мотива власти, следует сказать, что мотивация власти представляет
собой гораздо более сложное явление, чем мотивация достижения или аффилиации,
тем более что в стремление чувствовать себя сильным или оказывать влияние на
других с обеих сторон социального взаимодействия могут оказаться втянутыми
самые разнообразные мотивы. Несмотря на отсутствие ясности во многих аспектах
этой проблемы, в определении мотива власти и основанных на интерпретации
текстов методиках его измерения наблюдается определенный прогресс. Если проведенный
нами анализ справедлив, то мотив власти можно представить себе примерно
следующим образом (поскольку по возможности хочется учесть все измерения
вероятных индивидуальных различий, наше определение неизбежно будет грешить
длиннотами).
Мотив власти направлен на приобретение и сохранение ее
источников/либо ради связанного с ними престижа и ощущения власти, либо ради
влияния (оно может быть как основной, так и дополнительной целью мотива власти)
на поведение и переживания, других людей, которые, будучи предоставлены сами
себе, не поступили бы желательным для субъекта образом. Влияние это должно так
изменить их поведение, чтобы оно способствовало удовлетворению потребности
субъекта. Для достижения этого субъект должен с помощью имеющихся источников
власти и средств воздействия перестроить привлекательность наиболее важных
мотивов другого, причем сделать это возможно 'более эффективным и экономичным
способом.Сама эта деятельность может соответствовать весьма разнообразным
мотивам. Она может совершаться ради своего собственного или чужого блага или
же ради какой-либо высшей „дели; она может принести другому вред либо оказать
ему помощь. Индивидуальный мотив власти ограничен как в отношении приобретения
власти, так и в отношении ее применения определенными содержательными
областями, связанными с конкретными источниками власти и группами людей,
подвергающимися воздействию. На нем также может лежать печать страха перед
достижением власти, ее потерей, использованием, перед ответным применением
власти или перед безуспешностью своего воздействия.
Как оформлять мотивы для поступления на службу в ФСБ. Почему я хочу проходить службу в пограничных войсках. Мотивация для работы в ФСБ Пенза Россия Пензе. Мотивация кандидата на поступление на службу. Мотивированное требование органа гос власти. Какой может быть мотивация для работы в фсб. Мотивы и цели поступления на военную службу. Мотивы поступления на военную службу в фсб. Мотивация при поступлении на службу в фсб. Мотивация поступления на службу в Органы. Мотивация для поступления в органы ФСБ. Мотивация при устройстве на работу ФСБ. Мотивация гражданина идущего во власть. Реферат на тему социальная мотивация. Мотивы поступления на военную службу.